ПРИРОДА ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ МЕТАФОРЫ
Можейкина Л. Б.
Современная психотерапевтическая практика продуктивно использует метафору. Примером тому могут служить метафорические карты: от широко известной классики ОН-карт Моритца Егетмейера до современных разработок Вальтруада Кришке («Клубника за окном. Ассоциативные карты для коммуникации и творчества») или Е. А. Мухаматулиной и Г. Б. Кац («О природе и погоде. Метафоры эмоциональной сферы», «Пути дороги. Метафоры жизненного пути» и др.). Идея карт состоит в следующем: в неявной форме метафорические карты содержат множество посланий, отражающих подсознательные намерения и ценности рассматривающего их человека, причем одна и та же картинка несет в себе для разных людей разные смыслы. Когда человек не говорит о себе напрямую, а обращается к визуальным образам, он меньше защищается; карты открывают перед ним нетривиальную перспективу для анализа жизни. Эмоциональная метафора, как разновидность образной, занимает в этом процессе порою ведущее место.
Эмоция, как «королевская дорога к бесснознательному» автоматически демонстрирует отношение человека к чему/кому-либо. Эмоциональная метафора, с одной стороны, усиливает демонстрацию отношения, с другой стороны кодирует его в знаки метафоры (которые содержат или вызывают определенную эмоцию). Рассмотрим несколько примеров. К слову улица метафорой служит слово река. Эта метафора может вызывать такие эмоции, как движение, восхищение зрелищем, стремление к новому, боязнь быть захваченным потоком и пр. К слову лицо метафорой служит слово маска. Эта метафора может вызывать такие эмоции, как интерес, страх, трепет и пр. К слову человек метафорой служит слово животное. Эта метафора может вызывать такие эмоции, как ненависть, унижение, страх, презрение и пр.
Нам кажется практически значимым и теоретически перспективным научное эмпирическое исследование, проведенное на репрезентативной выборке, раскрывающее природу эмоциональной метафоры. В этом и заключается замысел данной статьи, нацеленной, во-первых, на определение психологической сути эмоциональной метафоры, во-вторых, на теоретическое обоснование связи между продуктивностью порождения и понимания эмоциональных метафор, уровнем развития эмоционального интеллекта и эмоциональной направленностью личности, и, в-третьих, на предъявление некоторых результатов экспериментального изучения заявленной проблемы.
Как самостоятельный объект психологических исследований метафора выступает только с середины 1970-х гг. Психолог Стивен Харнад считает, что существует дуальность (двойственность) представления метафоры в сознании. Метафора — это когнитивный механизм, посредством которого непрерывные, аналоговые (и сенсорно обоснованные) восприятия, которые уже прошли процесс категоризации, подвергаются переоценке в новых концептуальных контекстах. [1]. «Основные психологические механизмы конструирования метафоры: 1) сравнение несравнимого — установление отношения подобия между равными реальностями; 2) возможная невозможность — допущение о возможности подобия несопоставимых в реальности сущностей; 3) несовместимая совместимость — метафора состоит из разнородных объектов; 4) множественное единство — метафора состоит из нескольких планов: буквального словесного выражения и нового смысла» [8].
С точки зрения семиотики отношение между знаком и его значением описываются двумя терминами: денотация и коннотация. Денотативное — это «буквальное» значение знака. Денотативное значение слова — называющее понятие, оно отражает действительность. Коннотативное значение включает эмоциональный компонент, указывает на его социокультурные и персональные ассоциации. А комплекс ассоциаций, непроизвольно возникающий на конкретное слово, называется семантическое поле и определяют его коннотативное значение.
Ч. Осгуд понимал под коннотативным значением «...те состояния, которые следуют за восприятием слова-раздражителя и необходимо предшествуют осмысленным операциям с символами. Эти значения проявляются в форме "аффективно-чувственных тонов"» [2]. Аффективно-чувственная окраска коннотата выступает на первый план для большинства исследователей, которые рассматривают его как аффективное значение. В. Ф. Петренко определяет коннотативное значение как «те состояния, которые следуют за восприятием символа-раздражителя и необходимо предшествуют осмысленным операциям с символами, психологическим аналогом коннотативного значения выступает понятие «личностный смысл» [6]. Он считает, что личностный смысл тесно связан с общей субъективной направленностью и мотивами личности. Это, по мнению Д. А. Леонтьева, проявляется в эмоциональной окраске того или иного объекта или явления. «В непосредственном восприятии и представлении объекты и явления действительности предстают перед нами «окрашенными» в тот личностный смысл, который они имеют для нас вследствие своего объективного места в нашей жизнедеятельности, отношения к реализации наших потребностей» [5].
Д. Лакофф приписывает метафоре более широкий характер, чем обычно отмечается. По его мнению, вся концептуальная система, где человек думает и творит, является по своей природе метафорической, т. е. мы описываем одну картину в образах и терминах другой, при этом абстрактные понятия описываются через определенные конкретные образы [4].
Следовательно, возможны метафорические определения теоретического смысла слов и превращение их тем самым в понятия (концептуализация) разных абстрактных сфер. Среди сфер, часто подвергающихся такой концептуализации, он называет и сферу эмоциональных проявлений. С этим нельзя не согласиться, поскольку эмоции скрыты от непосредственного восприятия и с трудом поддаются описанию вторым лицом.
Метафору все чаще стали рассматривать как ключ к пониманию основ мышления и процессов создания видения мира, его универсального образа: человек не столько открывает сходство, сколько создает его. Процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. Метафора — всегда результат индивидуального творческого процесса, который, в свою очередь, зависит от эмоциональной сферы человека и ее направленности, а также от уровня личной эмоциональной культуры.
Создание метафор — это возможность выйти за пределы рациональных представлений об объекте, навязанных внешним миром. Не все объекты легко доступны для мышления, не обо всем можно составить отдельное, четкое представление. Человек вынужден обращаться к легко доступным объектам, чтобы, приняв их за отправную точку, составить себе представление об объектах сложных и трудноуловимых. При создании эмоциональной метафоры отправной точкой является эмоциональное отношение, потому-то в основе такой метафоры всегда лежит эмоционально окрашенный образ.
Бесспорно, эмоции играют значительную роль в регуляции поведения человека, причем она может быть как деструктивной, так и позитивной. Наличие у субъекта социальной деятельности умения контролировать свои эмоции и различать эмоции окружающих означает наличие у человека эмоционального интеллекта. Однако разный уровень выраженности такого личностно-психологического ресурса в субъекте определяет его возможность использовать его для эффективности практической деятельности. Отсюда можно сделать умозаключение, что эмоциональный интеллект и эмоциональная направленность могут составлять некоторый синтез, «сосуществование» в определенном комплексе, либо, как минимум, иметь тесные связи и взаимовлияния.
Метафорическое описание эмоциональных проявлений может являться более дифференцированным, тонким, чем их прямое вербальное означивание. Поэтому можно предположить, что люди чувствительные к аффективным проявлениям окружающих и своим собственным, а также имея позитивную эмоциональную направленность, будут более продуктивны в понимании и порождении эмоциональных метафор.
Эмоциональные метафоры есть средство обозначения разных проявлений эмоциональной сферы человека — эмоциональных состояний, эмоций. Одна из первых трудностей при описании эмоции заключается в том, что эмоция проявляется одновременно во внутренней составляющей (во внутренних переживаниях), в поведенческой составляющей и в физиологической составляющей.
По мнению С. Харнада, существуют эмоции «естественного порядка» (гнев, страх, желание и т. д.), к которым мы без сомнений привязываем категории, но эмоции не константны и часто встречаются уникальные вариации эмоций, сложно поддающиеся категорическому кодированию [7]. Таким образом, для вербального означивания такого рода эмоций человек может использовать эмоциональные метафоры. Классификация метафор, образующих семантическое поле эмоций выглядит следующим образом [3]:
1) физиологический тип, основанный на реальном сходстве между эмоцией и физиологическим состоянием, которому она уподобляется: дрожать от страха, быть скованным страхом, трястись от ужаса и т. д.;
2) когнитивный тип, который основан на общей положительной или отрицательной оценке источника и объекта метафоры. Например, горе как источник метафоры и его отрицательная оценка или любовь как источник и ее положительная оценка: тяжелое горе, быть раздавленным горем или сладость любви;
3) культурный тип эмоциональной метафоры связан с культурными соответствиями между объектом и источником метафоры. Например, в некоторых культурах свет концептуально связан с духовностью, добром, поэтому положительные эмоции уподобляются свету. Соответствия базируются на культурных ассоциациях: светится от счастья, пылать ненавистью и т. д.
Метафора способна создавать эмоции. Поскольку метафоры обращены к органам чувств, они способны вызывать те или иные эмоции. Разговор, составленный с использованием метафор, чаще может вызвать сильный эмоциональный фон. А эмоции, в свою очередь, побуждают к действию, являются основой для принятия решений. Под влиянием эмоций, катализатором которых была метафора, человек принимает эмоциональные решения. С другой стороны, эмоции означают побуждения. Они часто становятся основой принятия решений: сказать или промолчать, купить или не купить, что изменить, как действовать. Играя роль катализатора решений в успешном общении, метафоры захватывают воображение и обращаются к сердцу, а не рассудку.
Метафора позволяет осуществить сложный когнитивный процесс распознавания того или иного эмоционального проявления человека. Подмечая метафоры, которыми мы пользуемся сами, и метафоры, которые используют в своей речи люди из нашего ближайшего окружения, способствует более глубокому пониманию самого себя и непременно помогает нам устанавливать и укреплять взаимоотношения с другими людьми, следовательно, чем лучше испытуемый оперировал метафорами, тем выше был уровень его эмоционального интеллекта. Человек, способный регулировать собственные желания, контролировать собственные эмоциональные реакции, понимать эмоциональные состояния других людей, имеющий потребность делиться, помогать, общаться, достигать поставленной цели, имеющий стремление к получению знаний имеет массу преимуществ перед тем, кто это сделать не в состоянии. Наличие этих способностей говорит не только о высоком эмоциональном, но и о хорошем общем когнитивном развитии человека, т.к. умственные способности тесно связаны с эмоциональной сферой.
Вышесказанное явилось теоретическим основанием для эмпирического исследования, направленного наустановление наличия (или отсутствия) связей между продуктивностью порождения и понимания эмоциональных метафор, уровнем развития эмоционального интеллекта и эмоциональной направленностью личности.
При проведении исследования были использованы следующие методики:
- методика «Создание метафоры» для диагностики способности создавать метафоры; методы математического статистического анализа (основа данной методики была разработана студенткой факультета психологии Новосибирского национального исследовательского государственного университетаА. Петровой (под научным руководством доцента Б. М. Хорошилова), в дальнейшем была модифицирована нами);
- методика «Понимание метафоры» для диагностики способности понимать метафоры (основа данной методики была разработана студенткой факультета психологии Новосибирского национального исследовательского государственного университетаУ. Черновой (под научным руководством), в дальнейшем была модифицирована нами);
- методика Б. И. Додонова по изучению эмоциональной направленности личности;
- методика Н. Холла по определению уровня эмоционального интеллекта.
При помощи расчета коэффициентов ранговой корреляции Спирмена и показателей значимых корреляций по Пирсону, нами было установлено:
1) существует значимая прямая корреляционная связь между продуктивностью понимания и продуктивностью порождения эмоциональных метафор;
2) существует значимая прямая корреляционная связь между продуктивностью порождения и понимания эмоциональных метафор и высоким уровнем развития эмоционального интеллекта;
3) существует значимая прямая корреляционная связь между продуктивностью порождения и понимания эмоциональных метафор и эмоциональной направленностью личности;
4) существует значимая прямая корреляционная связь между продуктивностью порождения и понимания эмоциональных метафор, высоким уровнем развития эмоционального интеллекта и эмоциональной направленностью личности.
На основании полученных данных можно утверждать: по своей природе эмоциональная метафора неразрывно связана с эмоциональным интеллектом и эмоциональной наравленностью личности. Способность оперировать метафорами, уровень эмоционального интеллекта, а также эмоциональная направленность оказывает влияние на отношение человека к действительности, его жизнь и творчество, составляющими которых являются идеалы, потребности, интересы. Соответственно, процедуры понимания и создания метафор могут быть перспективным методическим приемом, дополняющим известные тесты по изучению эмоциональной направленности личности и по определению уровня эмоционального интеллекта.
Литература
- Harnad, S. Metaphor and mental duality. In: Language, mind and brain (T. Simon &R. Scholes, eds.) Hillsdale NJ: Erlbaum, 1982. – P. 200
- Osgood, Ch.E., Suci, G.J., Tannenbaum, P.H. The measurement of meaning. Urbana, 1957. – Р. 520.
- Апресян В. Ю. Семантические типы эмоциональных метафор// Эмоции в языке и речи. – М., 2005. С. 12 – 17.
- Джонсон М., Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем: Пер. с англ. / Под ред. и с предисл. А. Н. Баранова. – М., 2004. – С. 253.
- Люсин Д. В. Современные представления об эмоциональном интеллекте // Социальный интеллект: теория, измерение, исследования / под ред. Д. В. Люсина, Д. В. Ушакова. – М., 2004. – С. 29—35.
- Петренко В. Ф. Основы психосемантики. – М., 2010. – С. 480.
- Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. – М.: 1979. – С. 133—151.
- Шадриков В. Д. Способности и интеллект человека. – М., 2004. - С. 184.