СЕМЬЯ ЭПОХИ ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМА.
ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОДХОД
Рубан О.И.
Директор АНО «Новосибирский Центр Медиации»,
Вице-президент НП Профессиональная Лига Медиаторов, действительный член ОППЛ,
член Совета по развитию медиации Центрального Совета ОППЛ, г. Новосибирск
Тема семьи принадлежит к разряду тех проблем, которые принято называть «вечными». Однако семья никогда не представляла собой некую константу. Она зарождалась, изменялась, укреплялась и ослабевала по мере развития человеческого общества. Являясь сложным социальным явлением, феномен семьи, нуждается в философском уровне осмысления круга проблем на базе междисциплинарных контактов. Непосредственным эмпирическим материалом являются данные археологии, антропологии, истории, этнографии, психологии, социологии. Все эти составляющие вплетены в общеметодологическую цивилизационную канву в концепции Э.Тоффлера, которую он представил в своей работе «Третья Волна».
Термин «цивилизация» (от лат. civitas – город, гражд. об-во, государство) оформился в конце восемнадцатого столетия в ведущих странах Западной Европы, таких как Англия и Франция. В силу конкретно-исторических причин, в Германии эквивалентом этого слова стал термин «культура». Современная философская мысль воспринимает понятие «цивилизация» как «способ ценностной самоидентификации … человечества в его отношении к природе, социуму и культуре».[5]
Элвин Тоффлер представил развитие человеческого общества в виде цивилизационных волн. Волновая метафора стала крупной методологической находкой автора. Волна – это совокупность всех черт и качеств целой эпохи, вектор движения ее направлен в будущее. С неизбежностью каждая волна приносит свои технологии, ценности и культуру. Однако отлив обнаруживает сопротивление институтов старой эпохи и в диалектическом взаимодействии старой и свежей волны рождается новая цивилизация.
Вначале была Первая волна, так называемая «сельскохозяйственная цивилизация». Несмотря на различия, древние культуры, возникающие и приходящие в упадок в различных частях планеты, имели фундаментальные общие черты. Земля была основой экономики, политики, организации семейной жизни. Простое разделение труда дифференцировало общество на касты и классы. Авторитарная власть, децентрализованное общинное производство, ролевые функции индивида в соответствии с его происхождением существовали повсеместно.
Аграрной эпохе соответствует «расширенная семья». В течение долгого времени семья составляла единое производственное целое, несколько поколений проживали вместе, совместно обрабатывали землю, занимались охотой и рыболовством, развивали ремесла. Время было линейным, преемственность поколений обеспечивалась естественным перетеканием будущего из прошлого.
Примерно три сотни лет назад произошла промышленная революция, которая высвободила гигантскую силу Второй волны, принесшей с собой «индустриальную цивилизацию». Она растекалась по планете, заменяя сельскохозяйственную техносферу индустриальной. Технологические новшества пришли в столкновение с устоявшимися социальными институтами. Семья, которая своими корнями уходила в землю, становилась неадекватной по отношению к глобальным процессам. Волновые конфликты на уровне семьи вылились в падение патриархальных авторитетов, изменения в отношениях между родителями и детьми, в становлении новых форм собственности. Старая расширенная семья не справлялась с ритмом времени. Чтобы выдержать гонки с историей ей пришлось ужаться в размерах.
Индустриальной эпохе соответствует малая («нуклеарная») семья. Она состоит из родителей и детей. Семья, соответствующая аграрному времени, перегруженная многочисленными родственниками была уже не в состоянии реагировать на вызовы времени. Оно выработало тот тип семьи, который максимально соответствовал индустриальной эпохе. Ключевые функции семьи были перераспределены между новыми специализированными учреждениями. Воспитание и профессиональная подготовка стали прерогативой школы. Заботу о престарелых родственниках частично взяло на себя государство в форме домов для престарелых и приютов для бедных. Новому времени требовались мобильные трудовые единицы, и становление нуклеарной семьи стало отражением этого запроса.
Середина двадцатого столетия характеризуется победой Второй волны над силами Первой, индустриальная цивилизация воцарилась повсюду. Однако торжество ее было недолгим. Почти одновременно с победой Вторая волна испытала на себе мощнейшее воздействие Третьей волны, накатывающейся в виде становления новых отношений, ценностей, институтов. Третий волновой прилив характеризуется становлением «постиндустриальной цивилизации», где на смену труду и капиталу, как основе индустриального общества, приходят знание и информация.
Гигантский прорыв в техносфере, совершенный эпохой индустриализации, имеет двоякую природу. С одной стороны, новые технологии принесли с собой разнообразие товаров и услуг, с другой, массовое производство и распределение сделало стандартизованной и одинаковой жизнь людей. Этот процесс унификации породил контртенденцию. Появились новые запросы и потребности, которые стали расшатывать институты Второй волны.
Сокрушительные удары Третей волны испытала на себе семья. Сжатая до своего современного состояния она продолжает получать новые, невиданные доселе вызовы. Нуклеарная семья продолжает оставаться идеальной теоретической моделью. Однако фундаментальные установки на классическое распределение семейных ролей, где мужчина является добытчиком, а женщина «хранительницей семейного очага», как условие стабильности и выживаемости семьи, далеки от практической жизни.
Кривая разводов стремительно набирает высоту, причем в России эти цифры сопоставимы с данными ведущих промышленных стран. Сформирована целая субкультура одиночек, людей, сознательно избегающих вступления в брак. Появились новые формы организации семейной жизни, включая официальную регистрацию однополых браков. Семья с одним родителем (чаще это мать) стала фактом повседневной жизни. Сильные государства с четкой социальной позицией, такие как, например Швеция и Финляндия, полностью берут на себя материальную поддержку детей в таких семьях. Сложнейший период, связанный со сменой социального устройства, пережила Россия в последнее десятилетие 20 века. Семья испытала удар сокрушительной силы. Дети стали жертвами, с одной стороны, дезориентированных взрослых, с другой стороны, слабого государства, раздираемого противоречиями переходного периода. Цифры детской беспризорности достигли послевоенного уровня. Сейчас мы наблюдаем на фоне общей стабилизации поворот в сторону семейных ценностей: нынешний год официально объявлен годом семьи, а демография – приоритетным государственным проектом.
Однако успешное решение, поставленных задач невозможно без глубокого анализа эволюции семьи, понимания ее нынешнего состояния, представления о трендах, ведущих в будущее. Решение насущных задач является промежуточным этапом на пути к некоей цели, которая, в свою очередь, освящена светом недоступной, но путеводной звезды. Есть ли такая цель у российской семьи, виден ли свет, озаряющий путь? Является ли этот световой источник универсальным феноменом или каждый народ, государство, цивилизация идут своим путем. Ответы на эти вопросы вытекают из более глобальной проблематики: наличия (отсутствия) национальной идеи, четкой национальной (государственной) самоидентификации, соотнесенности этих параметров с мировыми тенденциями.
Феномен семьи имеет многоаспектный характер. Рассмотрение его возможно в конкретно-историческом и культурном контексте. Так, например, современный западный индивидуализм, являющийся составляющей распада семьи, является логическим продолжением длительной борьбы личности за права и свободы. Для России же с ее общинными истоками и огромными территориями, требующими мощной государственности, это явление является заимствованием, не имеющим места в культурном алгоритме.
Рассмотрение сложного социального явления, каковым является семья, с необходимостью диктует обращения к так называемой истории вопроса. Иначе говоря, нынешнее состояние семьи, ее место, роль, ценность в мощных процессах постиндустриализации могут быть осмысленны в русле обращения к целостной проблеме антропосоциогенеза, происхождения человека, его сознания, формирования социума. Соблюдение эволюционного принципа позволит увидеть природу явления, в совокупности внешних и внутренних аспектов развития.
В целом, антропосоциогенез – процесс происхождения человека и становления его как вида в историко-эволюционном развитии занял 3–4 млн. лет.
Примерно 3,5–1,5 млн. лет назад появились прелюди (протоантропы), представителем которых является австралопитек. Он уже обладает прямохождением, свободной рукой, всеядностью. Это позволяет предку человека изготавливать первые орудия и заниматься охотой.
Позже (1,5 млн. – 500 тыс. лет назад) появляются древнейшие люди (архантропы). Питекантропы и синатропы являются переходной стадией от обезьяны к человеку. В силу изменения мозговых структур, они уже хорошо ходили, имели зачатки речи, были способны к совершенствованию орудий труда.
Древнейшие люди (палеонтропы) – (400–40 тыс.лет назад) в лице своего представителя неандертальца имеет такие речевые способности, которые позволяют разделять хозяйственные функции и способствуют формированию зачатков религии.
Три этих исторических этапа характеризуют становление адаптивных механизмов. Появление людей современного типа (неоантропов) в лице кроманьонца знаменует собой эволюционный этап, в котором социокультурные факторы являются ведущими. Именно в это время появляются системы правил (табу), которые способствуют регуляции семейно- брачных отношений.
Человек никогда не жил в состоянии полного промискуитета, людям это уже досталось в наследство от своих эволюционных родственников. По-видимому, это обстоятельство обеспечило человеку преимущество в борьбе с силами природы. Именно семейная организация жизни являлась важнейшим фактором становления человека как вида. Другие элементы социальной жизни, такие как трудовая деятельность или изготовление орудий труда, находившиеся на ранних стадиях социогенеза в зачаточном состоянии имели вторичное значение.
Сначала была родовая семья, затем появились ремесла, религии, искусства. Все эти и другие явления социальной жизни возникли внутри семьи и для семьи.
Социальная значимость семьи росла по восходящей от начала ее существования до распада ее матриархальной формы (от австралопитека до раннего кроманьонца). Дальнейшее развитие демонстрирует нисходящий статус семьи. Это происходит на фоне взаимодействия со многими другими социальными институтами. Одни, такие как государство и религия, поддерживают статус семьи. Другие же (социальная структура общества, трудовая деятельность, собственность) способствуют его снижению. В более богатых регионах и слоях общества социальный статус семьи ниже, чем в бедных регионах и слоях, далеких от верхушки социальной лестницы.
Истоки следует искать в родовых свойствах человека. От всего другого животного мира человека отличает наличие сознания, которое содержит отношение к действительности большее, нежели утилитарно-практическое. Человеку свойственно научно-познавательное, эстетическое, этическое, религиозное отношение к миру. Они и являются определяющими в формировании социальной картины общества. Реализация познавательной и эстетической потребностей способствуют формированию и развитию человеческой личности, осознанию своих прав и свобод. Этическое и религиозное освоение действительности приводит к становлению и укреплению общественных институтов. Как видим противоречие личность – общество, личность – семья возникли не сегодня и это диалектическое противостояние является определяющим в процессе эволюции семьи. Исторический успех личности в историческом контексте неминуемо ведет к снижению статуса семьи.
В социально-философском плане семья рассматривается как малая социальная группа и как социальный институт. Внутри группы наличествуют различные социальные отношения: сексуальные, эмоциональные, духовные. Семья, как социальный институт представляет собой систему норм, ценностей, образцов поведения в рамках социокультурного процесса. Они реализуются в социальных ролях и статусах. Комплекс социальных функций семьи менялся, но она обеспечивала относительную устойчивость социальных связей и отношений в рамках всей социальной организации общества.
Еще один важный аспект следует затронуть, т.к. он в рассмотрении феномена семьи постиндустриального общества имеет архиважное значение. Я имею ввиду ассиметрию между полами. Позиция Аристотеля о высокой и активной роли мужчины-творца и о пассивной женской природе, требующей одухотворения, не расходится с данными науки. Так у мужчины более активным является левое полушарие, отвечающее за логическое, абстрактное мышление. У женщин – правое, отвечающее за образное, эмоционально-чувственное восприятие мира. Такая морфологическая ассиметрия не характерна для животного мира, отсутствовала она и у ранних предшественников человека. Действительность человеческого социума неизбежно опосредуется полом. В современной науке принято различать биологический пол – sex и социальный пол – gender – социально- культурные различия в результате социализации.
Последний акцент в историческом экскурсе хочу сделать на устойчивой связи между семьей и государством. Древние государства Ассирии, Египта, Индии, Китая возникли не ранее пяти тыс. лет до н.э., семья во много раз древнее. Догосударственная родовая семья сама выполняла все функции. В период матриархата взрослые мужчины изгоняются, принося в другой род дух своего рода. Из разных родовых популяций формируется этнос. Объединения родовых общин формируют племена и союзы, во главе которых стоит общий военный или хозяйственный авторитет. Совместное имущество, общность языка и обычаев, духовные и нравственные связи способствуют возникновению государства. Чем мощнее государство, тем больше функций, принадлежащих семье, становятся его прерогативой. В разных государствах соотношение их разное, принципиальным является общий характер этих взаимоотношений. Государство и семья лишь совместно могут решать вопросы жизнедеятельности и выживаемости населяющих его народов.
Рассматривая фундаментальные изменения, которые несет с собой постиндустриальная цивилизация, следует в особом фокусе держать тот факт, что она «глубоко революционна, что она бросает вызов всем нашим старым исходным установкам. Старые способы мышления, старые формулы, догмы и идеологии, несмотря на то, что в прошлом они процветали или были весьма полезными, уже не соответствуют больше фактам. Мир, который возникает с огромной скоростью из столкновения новых ценностей и технологий, новых геополитических отношений, новых стилей жизни и способов коммуникации, требует совершенно новых идей и аналогий, классификаций и понятий». [4]
Многофакторность вызовов, несоотносимая по мощи и разнообразию с вызовами Второй волны цивилизации является методологической установкой при рассмотрении современного состояния семьи и тех изменений, которые ждут ее в будущем. Если еще в XVIII веке семья мыслилась как «двухатомная молекула», то XXI век принес новое понятие Я-атом. Казалось бы, семья является идеальной структурой для реализации основных социальных потребностей: в человеческих связях, самоутверждении, привязанности, системе организации, объекте поклонения. Однако волна индивидуализма, захлестнувшая западный мир, ставит под сомнение само выживание семьи. Уже сегодня минимальной структурой семьи считается матрифокальная (мать + ребенок). Пока женщина отстаивает последние рубежи существования семьи, однако, как будут обстоять дела в будущем, если предположить, что преобладающим станет мировоззрение крайне радикального крыла феминизма, призывающего женщин к отказу от деторождения?
Особая роль и место женщины в современном мире является другим основополагающим принципом в рассмотрении проблемы трансформации института семьи в период социальных перемен. Возникшее в 19-м веке феминистское движение поставило под сомнение необходимость реализации женщины рядом с мужчиной и через мужчину. В дальнейшем это имело целый ряд последствий, как прогрессивного характера, так и имеющих характер деструкции. К первым, безусловно, относятся равные права и свободы, которые женщина окончательно получила в XX веке. Ко вторым можно отнести несоответствие ролевых функций современной женщины самой женской природе. Так современная женщина, занимающая ключевые посты в современной политике и экономике не наполняет свое место мягкими женскими энергиями, а становится еще больше мужественной, чем сам мужчина.
Следующим основополагающим принципом в рассмотрении феномена семьи постиндустриального общества является кросскультурный анализ. Семья дает различные показатели в зависимости от конкретной культурной ситуации. Катастрофическое снижение рождаемости в развитых капиталистических странах соотносится с противоположной ситуацией в менее богатых странах. Высока рождаемость в странах исламского мира, среднее количество детей во вьетнамской семье, исповедующей буддизм, достигает тринадцати.
Цивилизационные волны накатывают, сталкиваясь в борьбе ценностей, приоритетов, перспектив. Вызовы времени становятся сложнее, разнообразнее, непредсказуемее. Где искать опору человеку, ставшему мишенью многофакторных ударов: в семье, в культурном фундаменте или он остается один в бушующем море перемен?
Адекватный ответ невозможен вне рассмотрения целостной картины такого сложного явления, каковым является процесс происхождение человека, его эволюционного развития, становления его как вида. Долгое время господствующей гипотезой происхождения человека являлась теория Ч.Дарвина, которую он изложил в работе «Происхождение видов путем естественного отбора». Достижения генетики внесли свои коррективы. Так стало понятным, что признаки вида заложены в генотипе (молекуле ДНК в ядре клетки). Изменение фенотипа, т.е. самого организма, возможно лишь в результате сбоя генотипа. В результате каких явлений произошел сбой? Труд не может являться причиной, т.к. эволюции других видов в результате трудовой деятельности не произошло. Однако с уверенностью можно говорить о том, что родовой сущностью человека является его сверхутилитарное отношение к действительности.
Вышесказанное не позволяет проводить прямые аналогии человека и животного мира. Однако частичные и косвенные параллели существуют. В этом ракурсе представляются интересными наблюдения за животным миром, изложенные Ф.Энгельсом в его работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Замечена интересная деталь – «стадо и семья у высших животных не дополняют одно другое, а противоположны друг другу».[2] Сплоченная семья является препятствием образованию стада. Там же, где господствует свободное половое общение, стадо образуется автоматически. Таким образом, для образования стада, семейные узы должны ослабнуть, а особь должна стать свободной. Вместе с тем, образовавшееся стадо, решив более высокие общественные задачи за счет растворения в себе семей, имеет потенциал к новой организации семей при более благоприятных условиях.
Не является ли процесс распада, кризиса семьи кульминационным моментом стандартизации и универсализации общества, где индивидуализация достигает своего апогея? В борьбе за самореализацию семейная молекула распадается на атомы, поглощаемые обществом («стадом»). И не является ли это периодом некоего качественного прорыва в общественной жизни? А далее? Последует ли синтез, соединение двухатомной молекулы, каждый атом которой «самореализовался», на новом витке развития? Произойдет ли гармонизация диалектических процессов внутри молекулы? Или мрачные прогнозы пессимистов о крахе семьи станут явью?
Время ставит вопросы…
Литература:
- Любимова А.Б. Статус семьи: проблемы эволюции. – Н.Новгород, 1998.
- Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. 21. – М.:ГИПЛ, 1961.
- Хантингтон С.Столкновение цивилизаций. – М.: АСТ, 2003.
- Тоффлер Э. Третья волна. – М.: АСТ, 2002.
- Современный философский словарь/ под ред. Кемерова В.Е./. – М.: Акад. Проект, 2004.